В старые, давно ушедшие времена у ханов был обычай задавать друг другу загадки. Так они проверяли, кто посмекалистей: не разгадал загадку — давай полную мерку золота!
Я, подобный таракану, так и быть расскажу вам, похожим на блох, одну из таких загадок.
Однажды русский царь прислал турецкому султану письмо: «Так, мол, и так — находящиеся в твоей конюшне кобылицы ржут и не дают у меня покоя моим жеребцам; заставь-ка их замолчать!»
Созвал турецкий султан всех своих везирей и советников, думают они, гадают — ничего не могут придумать, как ответить царю.
Позвал султан самого главного везира, дал ему золота — послал искать человека подогадливей, чтобы раскусить загадку.
Истоптал везир все дороги в своей стране, не нашёл догадливого человека. Поехал по другим странам — тоже нет. Тогда он направился потихоньку в страну московского царя и очутился в Дагестане.
У первой же горы в этой стране везир рот разинул от удивления. Скала висит над рекой, а на скале селение. Половина дома на скале, а другая половина над дорогой. На крыше дома шест, а на шесте — старый бешмет, шест пошатывается, бешмет полами помахивает — ни один воробей на поле не сядет.
Поднялся везир на скалу, зашел в дом, говорит:
— Ассалам алейкум этому дому!
Слышит везир — отвечают ему «ваалейкум салам!» Видит — в доме человек сидит. Справа от него — коран, слева — детская колыбель, впереди груда ложек. Глазами человек коран читает, руками ложки строгает, ногами колыбель качает — это его жена за водой к речке пошла. К колыбели приделан шест — так человек заодно и воробьев с поля гонит.
Увидел везир, как хитрец сразу четыре дела делает, обрадовался — вот кто, думает, сможет ответить московскому царю.
Рассказал везир, какую загадку задали турецкому султану, и просит хитреца: помоги!
— Как же я помогу, — рассмеялся хитрец, — если я и султана не видел, и кобылиц его не слыхал.
— Так едем к султану, — обрадовался везир.
— Как же поеду, если я не обут, не одет и нет у меня денег, чтобы взять четырех помощников — делать мои четыре дела.
Одел везир хитреца, обул, дал золота работников нанять, — повёз к турецкому султану.
«Да живи ты, — говорит, — падишах, нам на страх и надежду; много я объездил дорог и стран, а умней и догадливей этого хитреца никого не нашёл».
Обрадовался султан, просит хитреца дать ответ московскому царю.
— Да живи ты своим людям на страх и надежду, падишах, — говорит хитрец. — Как же я, сидя у тебя, могу отвечать московскому царю? Повезите меня к нему, дайте мне всё, что попрошу, и я отвечу.
Султан велел дать хитрецу золота, коней и слуг, а от себя дал бумагу с бычью шкуру и приложил печать величиною с таз.
— Этого мне мало, — говорит хитрец.
— Чего же тебе ещё? — удивляется султан.
— Дай мне, падишах, искусного стрелка, чтоб стрелял, как моргну, и со слугами дай верблюда, козла да осла.
Дали хитрецу всё, что он попросил, и отправился он в путь.
И ехал хитрец, и отдыхал хитрец, и горы за собой оставил, и долины оставил, проехал и Эл-ал, и Хел-хал и, миновав широкие поля, приехал, наконец, к московскому царю.
Царь уже догадался, что ему везут ответ от турецкого султана, и велел вести хитреца прямо к нему.
Зашёл хитрец на царский двор, ищет глазами по сторонам, видит — царские собаки, моргнул стрелку — он всех и перестрелял.
Входит хитрец в царские палаты, а царь даже на «салам алейкум» не ответил.
— Зачем, — сердится, — моих собак перестрелял?
— А я, царь, — говорит хитрец, — не для того пришёл, чтобы о собаках речь вести. У меня дела царские — от султана ответ.
Царь засмеялся и говорит:
— Неужели у турецкого султана не нашлось никого с головой побольше?
— Как же, есть и такие, — отвечает хитрец.
По его знаку привели осла, и хитрец сказал:
— Поговори-ка с ним, царь, у него голова побольше. Видит царь, что хитрец не так прост, рассердился и снова вспомнил о своих собаках.
— Да не о собаках, царь, у нас с тобой речь, — отвечает хитрец, — а о задаче султану.
Не хочется царю платить мерку золота за проигранную загадку, он и выкручивается:
— Хоть бы султан кого постарше прислал, хоть бы с бородой.
— Изволь царь, — сказал хитрец,—есть и с бородой!— и велел привести козла.
Видит царь, что его и тут обошли, кричит со зла на хитреца:
— Шея у тебя куцая в царские дела лезть, ноги коротки царскую честь топтать!
— Изволь, царь, — говорит хитрец, — есть для твоих царских дел и такой посол, какого ты хочешь.
Ввели тут в царские палаты верблюда, — царь плюнул, верблюд плюнул, на том и поговорили.
Отдышался царь, видит, что от хитреца не отвертеться, и говорит:
— Хорошо, хитрец, я тебя выслушаю, но всё же скажи сперва, — зачем ты убил моих собак?
— Изволь, царь, — отвечает хитрец. — Я ведь пастух, знаю толк в собаках. Однажды, когда я был с отарой в а стамбульских горах, налетели волки и стали драть овец. Я позвал своих собак, но их порвали волки, позвал соседских собак — и их разорвали. Тогда я вспомнил о твоих собаках, их весь свет знает, но сколько ни звал, — они не пришли. Вот я и рассчитался с ними!
— Да как же мои собаки могли услышать тебя, — рассердился царь, — если ты был на стамбульских горах?
— А как же твои жеребцы, царь, — засмеялся хитрец, — слышали кобылиц из Стамбула?
Видит царь, что вконец рассчитались с его задачей, и говорит хитрецу:
— Иди к моей жене — получай мерку золота! Царская жена не приняла хитреца:
— Приходи, — говорит, — ко мне не при луне и не при солнце, по дороге и не по дороге, а когда придёшь — и в дом не входи и за домом не оставайся!
Хитрец пришёл не при солнце и не при луне, а при звёздах, шёл одной ногой по дороге, другой по траве, а когда пришёл, одной ногой ступил в комнату, а другую за порогом оставил. «Вот, говорит, я и в дом не вошёл и за домом не остался!»
Царская жена вынуждена была отсыпать хитрецу мерку золота, а так как парень не любил делать одно только дело — он получил ещё полную мерку удовольствия.
Если не верите, отправляйтесь-ка к турецкому султану и узнайте, как ему помогали ответить на загадку московского царя.
