Цомбецанцини

Был один вождь в той стране, он порождал детей, которые были воронами; он не порождал человеческого дитя; во всех домах он породил воронов. Но его великая женщина, она не имела дитя, говорилось она бесплодная; она прожила много времени не родив – Все женщины смеялись над ней, даже те, которые родили воронов, говоря: мы сами верно рожаем одних воронов, но ты то сама не родила ничего. Зачем ты думаешь создан человек? -Она кричала, говоря; но разве это я сама себя сделала/ ибо и вы рожаете, раз было сказано «рожайте» Наконец она отправилась копать; во время копания, когда поле было почти закончено, явились два голубя; они нашли ее одну, сидящей на земле, плачущей. – Сказал один голубь другому: «вукуту». – Сказал другой: что ты говоришь «вукуту», а не спрашиваешь почему она плачет? – Ответила она: я плачу потому что я не родила.
Другие жены вождя рожают воронов, но я не родила ничего. – Сказал один голубь: «вукуту». – Сказал другой: что ты говоришь «вукуту», а не спрашиваешь, что она нам даст, если мы ее заставим родить? – Ответила она: я вам дам все, что есть у меня. – Сказал один: «вукуту» – Сказал другой: что ты говоришь «вукуту», а не спрашиваешь, какую еду она даст нам тогда? – Ответила она: я вам дам мои зерна бэлэ. – Сказал один: «вукуту». – Сказал другой: что ты говоришь-«вукуту», раз мы не едим зерна бэлэ? – Ответила она: я вам дам думби. – Сказал один: «вукуту».-Сказал другой: что ты говоришь «вукуту», а не говоришь, что мы не любим думби. Она назвала всю еду, которая была у нее. Они отвергли ее. – Наконец она сказала: вот вся пища, которая есть у меня. – Сказал один: «вукуту», у тебя есть зерна бэлэ; но сами мы любим семена клещевины.-Ответила она: о, у меня есть семена клещевины, мои владыки. – Сказал один: «вукуту». – Сказал другой: что ты говоришь «вукуту»,. а не велишь итти тотчас домой принести семена клещевины? Женщина тотчас вскочила и побежала домой; она пришла, взяла семена клещевины, они были в старом горшке-и высыпала их в корзину; она понесла их; она пошла с ними на поле. -Она пришла и сказал один голубь: «вукуту». – Сказал другой: что ты говоришь «вукуту», а не велишь высыпать на земь? – Она высыпала семена клещевины на земь.
Голуби поклевали их все. Когда они прикончили, сказал один: «вукуту». – Сказал другой, что ты говоришь «вукуту», а не спрашиваешь ее, пришла ли она с рогом и ножом? – Она ответила: нет. – Сказал один: «вукуту». Сказал другой: что ты говоришь «вукуту», а не велишь ей отправиться достать рог и нож? Она побежала, пришла домой, взяла рог и нож и тотчас вернулась. Она пришла и сказал один: «вукуту». – Сказал другой: что ты говоришь «вукуту», а не велишь ей повернуться задом? – Она повернулась задом. – Сказал один: «вукуту». – Сказал другой: – что ты говоришь «вукуту», а не поскоблишь ее по пояснице? Он ее поскоблил. И когда он кончил скоблить, он взял рог, и собрал туда сгустки крови. – Сказал один: ссвукуту». – Сказал другой: что ты говоришь «вукуту», а не велишь прийдя домой найти большую посудину, поместить внутрь сгустки крови, пока нр умрут две луны и тогда открыть посудину? – Женщина возвратилась, пришла и так и сделала. – Она провела две луны. Когда появилась третья луна, она нашла двух детей. Она вынула их из той посудины. Она опять положила их в другой горшок. Она провела три луны, не заглядывая туда. Когда она заглянула в четвертую луну, она нашла их большими, смеющимися; она очень обрадовалась. Она вышла копать. Она пришла на возвышенность и сидела на земле, пока не зашло солнце, говоря: удивительно, как мои дети будут живы? Ибо надо мной смеются другие женщины, а ведь они не рожают людей, они рожают воронов.
В полдень она вернулась, она пришла домой. Вечером, когда она шла спать, она закрыла вход дверью и цыновкой, говоря: когда кто-либо из людей будет проходить мимо двери, он ничего не увидит. Она села. Когда она увидела, что люди не бродят по селению, она встала, она взяла ребят, положила их на циновку для спанья, она взяла молоко и дала им; один, который был мальчик, выпил его, девочка отвергла. Когда она долго побыла с ними, она положила их обратно на их место и заснула. Что касается их роста, они оба быстро росли; наконец, они ползали на четвереньках никем не увиденные; наконец они ходили, их мать скрывала их от людей. Они жили, не выходя наружу, их мать воспретила, говоря, что если они выйдут наружу они будут увидены воронами и убиты, ибо она преследовалась ими и в доме. Ибо случилось когда утром она встала и пошла черпнуть воды и отправилась копать, то когда она в полдень вернулась, она нашла воду разлитой по всему дому, угли выброшенными из очага и весь дом белым. Она подумала: это мне сделано, ибо я не родила и этих воронов, ибо если бы я родила со мною не сделали бы подобного; ибо я давно так страдаю и муж, который со мной живет, не обращается со мной как с человеком, потому что я не родила. И росли оба дитя, пока не сделались большими. Наконец, девочка сделалась девушкой; и мальчик сделался юношей. – Сказала их мать: вот вы теперь оба большие, дети мои, но не имеете имен, – сказала она девочке: ты, твое имя Цом-бецанцини. – Сказал мальчик: мне не давай имя, ибо мое имя мужчины мне даст мой отец, когда я выросту; я не хочу быть названным именем сейчас. Его мать согласилась.
Случилось в полдень, когда их матери не было там, сказала девочка: отправимся зачерпнуть воды, раз вороны расплескали воду нашей матери. – Сказал мальчик: разве наша мать не запретила нам выходить наружу? – Сказала девочка: кем мы будем увидены, раз все люди пошли копать? – И мальчик согласился. – Девочка взяла горшок для воды, она пошла к реке, они пошли оба. А этот мальчик с виду был белый; а девушка страшно сияла. И отправились они, пришли к реке и зачерпнули воды. Когда горшок был наполнен, сказала она мальчику: помоги мне поднять. Когда он хотел ей помочь поднять, они увидели многочисленный отряд людей, идущих к реке.-Люди пришли и сказали напоите нас. Он зачерпнул воду ковшем и дал переднему. Другой тоже заговорил и сказал он: напоите меня. Он зачерпнул и напоил его. Все они говорили, пока, наконец, он их напоил. Спросили они: из какого вы селения? – Ответили они: мы из этого, наверху. – Спросили они: есть ли там кто-нибудь? – Ответили они: нет, там нет никого. – Спросили они: из какого вы дома? – Ответили они: мы из этого, последнего к выходу. – Спросили они: который принадлежит великой женщине? – Они ответили: великая женщина наша собственная мать; но так как она не родила, ее дом был сдвинут, он был поставлен у выхода. – Спросили дети: а вы какого племени? – Сказали они: мы явились оттуда, мы идем, мы ищем очень красивую девушку, ибо наш вождь собирается жениться. – Спросили дети: что он женится впервые? – Они подтвердили. – Спросили дети: какого вы рода? – Ответили они: мы из Хуэбу. – Спросила девушка: ваш вождь из Хуэбу? -Ответили они: нет, просто человек; мы одни Хуэбу. Мы не многочисленны; мы лишь один отряд. И отправились Хуэбу. И мальчик помог ей поднять горшок для воды, они пошли в гору, пришли домой и сели. – После полудня пришла их мать, явившись с копанья; спросила она: кто набрал воды? – Ответили они: мы сами набрали. – Сказала она: разве я не запретила вам выходить наружу? Но кем вам было приказано: идите наберите воду? -Ответил мальчик: сам я отвергал, но Цомбецанцини сказала: пойдем наберем воды. – Спросила их мать: вас никто не видел? – Ответили они: нас видели Хуэбу, которых был большой отряд. Они спросили: чьи вы? мы ответили: мы из этого селения. И они замолкли. Они прожили много дней. Но о них не знал ни один человек; они были известны лишь Хуэбу. Однажды после полудня пришло много скота со множеством людей. – Все люди селения сказали: вот войско; где захватило оно столько скота?
Они увидели много людей, идущих к дому; люди оставили часть скота снаружи селения; с другим скотом вошли в селение. Они пришли и загнали скот в загон, они поднялись в верхнюю часть селения, они пришли, встали и обратились за девушкой к ее отцу. И молчали все люди селения, молчали от удивления, думая: где тот человек, который может притти избрать воронов? Раз тут в селении нет дочерей человека. Но те обращались как если бы они знали девушку. Наконец женщины сказали: вы пришли выбирать девушку среди наших? Будет рада женщина, чью дочь вы пришли выбрать с таким количеством скота. И все женщины вышли из домов, встали снаружи, некоторые побежали к выходу говоря: эй, эй! довольна ли женщина, которая не родила, ведь к кому эти сваты? издеваясь над той, которая не имела ребенка, ибо они не знали, что она-то имеет настоящую девушку; ведь сами они рожали лишь воронов. В гневе вышли мужчины с отцом воронов, ругая женщин, говоря: прочь, прочь! из-за каких ваших дочерей поднимаете вы шум, раз вы родили лишь воронов? Где человек, который захватит столько своего скота, выкупая воронов? – Сказали мужчины: быстро идите по домам, прекратите этот шум. Владыка селения подошел к сватам говоря: сам не имею дочери. Я породил одних лишь воронов. Возьмите ваш скот, возвращайтесь домой, идите к своим. – Сказали они: мы просим тебя, мы говорим, не отвергай; ибо мы знаем, что тут в доме есть девушка человеческая. – Владыка селения клялся, клялся говоря: нет тут в доме девушки. – Наконец сваты посмотрели друг на друга, желая спросить у Хуэбу, которые приходили первыми; спросили они: верно вы видели тут в доме девушку? – Ответили Хуэбу: мы видели ее тут в доме: мы можем показать дом, в который она вошла. – Спросили они: в какой? – Ответили они: в этот, который был перенесен на конец. – Сказали они: мы сами, вождь, верно знаем твою дочь, мы можем показать дом, в котором она. – Сказал вождь, говоря в гневе, сказал он: верно эти люди очень мудры! Раз я сам отец детей вам говорю, я говорю, нет тут в доме девушки человеческой. Но вы ведете со мной спор, вы хотите надо мною посмеяться, ибо я не породил человека.
Владетельница того дома, на который вы показываете, не родила даже воронов. – Сказала женщина того дома, когда услышала речь мужа, как он так говорил, она вышла из дому, говоря: вот сваты дочери вождя! Войдите в дом, пусть вам зарежут быков мои зятья. Ибо хоть сама я не родила, но вы сами видели, что я родила. Ее муж сошел с места и подошел к дому; он пришел и сказал: я думал, что ты не имеешь ребенка. Но раз ты вышла и подняла шум, ты, значит, имеешь дитя? – Ответила она: если я не родила дитя, откуда могла я его взять? – Сказал он: я спрашиваю, дитя мое, расскажи мне, зачем ты подняла шум? – Ответила она: я зашумела из-за моих детей, которые не имеют отношения к мужчине, а только ко мне. – Спросил муж: где они? – Приказала она: выходите чтобы вас видели. Мальчик и девочка вышли. Когда их отец увидел их, он упал на мальчика, он схватил его, крича, восклицая: хау! хау! Однако женщины имеют большую выдержку? Как это ты скрывала детей, пока они так не выросли не будучи известными никому? – Спросил он: откуда ты взяла этих детей? – Ответила она: они были мне даны голубями; они поскоблили мне поясницу. Выступил сгусток крови, он был положен в посудину, наконец они стали людьми, я их кормила; я не хотела вам говорить, ибо вороны могли их убить. И согласился их отец, сказал он: который из скота будет зарезан, раз им не должна быть зарезана ни одна коза; будет лучше, чтобы им был зарезан молодой бычок. И их мать согласилась. Она вышла из дому, она подошла к сватам, смеясь, радуясь, говоря: выйдите, чтобы я указала вам вашего быка. Жених вышел один; она ему указала молодого бычка.
Он был зарезан и съеден. На следующий день сказал их отец: будет лучше если для дитя будет зарезан и другой вместе с тем быком, когда она будет плясать своим сватам. Ее мать согласилась. Был зарезан бык. – Их отец вышел и сказал: будет лучше если все обряды этого дитя будут закончены, я хочу чтобы ее сваты отправились с ней обратно к себе, ибо вороны могут ее убить. Были выполнены все ее обряды и зарезаны козы, ибо в день ее зрелости для нее они не были зарезаны, ибо ее никто не знал. Она сплясала сватам, были зарезаны быки и было съедено мясо. – Сказал ее отец: отложите одну ногу, дети мои, чтобы идя вы, вместе с твоей женой, ели в пути. Ответили сваты: хорошо, отец наш, мы сами хотим отправиться утром. Они согласились по-хорошему. Сказала ее мать сватам: когда вы будете итти и увидите зеленого зверя на пути – он появится на возвышенности – вы его не гоните; с этим и отпустите его, тогда пройдет хорошо сватовство моего дитя. На утро они отправились. Но для жениха и его невесты были выбраны два больших быка, и они были посажены на обоих, воины шли впереди всех, а за ними шли многочисленные девушки, созванные с селения их отца, они шли с ними позади. Наконец они пришли к возвышенности и увидели того зверя, к которому их мать запретила подходить, сказала она, чтобы они не убивали его. Все воины побежали, погнались за зверем. – Сказала невеста: воспрети им, чтобы они не гнались за зверем. Разве моя мать вам не говорила, сказала она, не гонитесь за зверем? – Ответил жених: о, к чему ты говоришь?
Пусть они за ним гонятся; не беда. Долго оставались там невеста с женихом девушки и ее подружки. – Наконец жених сказал: о, мы устали стоять на солнце, дай я пойду сейчас, чтобы их возвратить и итти. Сейчас полдень. И он пошел. Они оставались и провели долгое время, не видя жениха; наконец невеста сказала другим девушкам: я устала стоять, я жажду воды. – Когда она это говорила, к ним подошла ящерица и сказала: я знаю вас, прекрасные дочери вождя. Они ответили. – Сказала ящерица: сойди чтобы я посмотрела пойдет ли мне твой передник? – Ответила она: я не хочу слезать. – Сказала ящерица: хау! слезай же, ты сейчас влезешь обратно. Наконец невеста слезла. – Ящерица схватила передник, подпоясалась и сказала: мне очень идет! – Сказала она: дай вот это твое покрывало, чтобы я посмотрела, пойдет ли оно мне? – Она отвергла и сказала: я боюсь солнца, сестрица. – Сказала она: подай мне, я отдам тебе его тотчас. Она дала его. – Она надела покрывало и ска-Зала: дай я влезу на твоего вола, чтобы я посмотрела, пойдет ли мне это? – Сказала она: влезай, но тотчас слезай обратно. И ящерица влезла и сказала она: ха, ха! очень идет! – Сказала она: слезай же. – Сказала она: не хочу, я не слезу.-Сказала она: слезай, чтобы я влезла. – Ответила ящерица: ты мне позволила влезть; не слезу. И поднялись все девушки с невестой; они обернулись в птичек.
Сама невеста сделалась зябликом. Они направились в лес и поселились там, будучи птицами. Явились дружки со шкурой зверя, которого они освежевали. Они шли впереди. Когда они были далеко от девушек, сказал жених: хау! хау! люди! видите ли вы невесту, на что она похожа, какая она сделалась маленькая и темная? Что с ней случилось? Где девушки? -Сказали они: о, вождь, может быть девушкам досаждало сидеть на солнце, и наконец они ушли к своим домой; мы видим, что сделалось с невестой от солнца, ибо она не привыкла сидеть на солнце. – Сказал он: если так, это видно из-за солнца; мое тело ослабело, видно это не моя невеста. – Они подошли к ней и спросили: где девушки? – Невеста заговорила будто ее язык был связан, говоря неразборчиво, отвечая: они дошли обратно домой. И они пошли, воины идя впереди, и жених с ними, он шел со своими воинами впереди, невеста оставалась позади, идя одна с быком. Когда они были вдалеке от того места, они увидели много птиц, сидевших перед ними на траве, они говорили: Какака, сын вождя идет со зверенышем! Говорили они: прочь, он вертится с ящерицей! – Сказал он: хау! люди! слышите ли вы этих птиц досаждающих, что они говорят? И слыхали ли вы когда-нибудь говорящих птиц? – Ответили они: о, вождь, так делают птицы кустарников, они говорят. И он замолк. Они шли. Опять впереди перед ними двигались птицы, говорили они: Какака, Какака, сын вождя идет со зверем! Прочь, он вертится с ящерицей!
Но это очень задело сердце Какака. Когда они подходили к дому, птицы вернулись обратно, они остались в лесу, люди вошли домой, они все шли впереди, оставив одну невесту позади. В загоне для скота сидело много мужчин с вождем, отцом Какака. Вошла невеста, идя одна; она пришла в верхнюю часть селения. Все люди, бывшие в загоне для скота, спросили: кто это пришел с сыном нашего вождя? – Заговорил вождь в гневе, позвал его, сказал он: я здесь, мой мальчик. Какака пошел со страхом, ибо он видел что его отец очень разгневан. – Вождь подошел и спросил: что это пришедшее с тобою? Это та самая девушка, которую Хуэбу назвали прекрасной? – Приказал он: поторопись, созови всех притти ко мне; все Хуэбу будут убиты, ибо они выдумали небылицу, говоря, что видели прекрасную девушку. – Сказал Какака: Нет, вождь, отец мой, и я видел девушку; она была очень красивой; Хуэбу верно сказали, ибо и я видел ее, что она очень красива. – Сказал его отец: но что же с ней тогда? – Ответил он: я не знаю. Нам было сказано у них дома, чтобы идя мы не убивали зверя. Но мы его убили; когда мы явились, вернулись после убийства зверя, мы нашли девушку такой. И их девушек не было там. Мы шли и я сам видел, что это не та самая девушка, с которой я отправился из дому. И отец умолк. Они прожили несколько денечков. Но Какака запретил называть ее своей невестой, говоря, что он не женится. И вот пришло ему время жениться на прекрасной девушке. – Но все люди удивлялись на эту девушку, говоря: не похожа эта на человека. Но была здесь дома, в этом селении, старуха, она была без ног, с одними руками, и сидела она дома, имя ее было Хдесе; прозвали ее ибо передвигаясь, ковыляла она лишь телом. Когда все ушли копать, явились девушки, обернулись людьми и явились в дом, явились к Хлесе и спросили; ты верно скажешь, что ты тут дома видела девушек? – Ответила Хлесе: о, нет, дети мои, скажу я откуда я могла тут видеть людей, раз я лишь Хлесе? – Они вышли; они взяли все горшки селения и пошли набрать воду. Они пришли к ней, натолкли чуала всему селению, налили и согрели воду; они набрали воды, обмазали полы в домах селения; пошли, набрали, принесли дров и разложили их по всему селению. Они пошли к Хлесе и спросили: Хлесе, ты скажешь, кем это все тут сделано? – Ответила она: я скажу это сделано мною, самою. – И они пошли, они пошли на равнину; придя они снова обернулись птицами.
После полудня явились люди, сказали все женщины дома: хау! кто это тут дома обмазал полы? принес воды? набрал дров? и намолол чуала? нагрел воду? -Все пошли к Хлесе, позвали и спросили: кем все это сделано? – Ответила она: мною. Я волочилась и волочилась, я пошла набрала воды; я волочилась, я волочилась, я набрала дров; я волочилась и волочилась, я пошла натолкла; я волочилась и волочилась, я нагрела. – Сказали они: хау! это все было сделано тобою Хлесе? – Ответила она: эхе. – Они смеялись, веселились, говоря: Хлесе нам помогла приготовить пиво всему селению. Они легли спать. Утром они ушли копать. Все девушки явились, неся дрова. – Сказала Хлесе: йе, йе, йе! вот невестка моего отца. Хорошо что подружки приходят домой. Они разложили дрова всему селению; они смололи натолченное чуала; они сварили всему селению; они пошли и набрали воды; они смололи солод, чтобы сделать лумисо; они смешали их. Они пошли к Хлесе и сказали они: счастливо оставаться, наша бабушка. – Ответила она: хорошо, подружки моей матери. И они пошли. После полудня все женщины явились домой и снова пошли к Хлесе, спрашивая: кто смолол? кто сварил? – Ответила Хлесе: я волочилась, я волочилась, я пошла набрать дров; я волочилась, я волочилась, я натолкла; я волочилась, я сварила; я волочилась, я пошла набрать воды; я волочилась, я волочилась, я смолола солод; я волочилась, я смешала; я волочилась, я пришла сюда в дома, я села. – Они смеялись, говоря: теперь мы заполучили старуху, которая будет работать на нас.
Они сели, они легли. На утро явились девушки, когда не было всех людей; но Хлесе сидела снаружи. Они пошли к ней и сказали: ты хорошая, Хлесе, ибо ты не рассказала никому. – Они вошли в дома, они смололи солод, они замешали тесто, они очистили пиво, которое они поставили бродить накануне, они положили закваску в тесто, которое они замешали, чтобы заставить его быстро бродить. Они собрали в большие круглые глиняные горшки то пиво, что было ими очищено; они взяли один горшок, они пошли с пивом, которое было в горшке, к Хлесе. – Придя они выпили, они дали Хлесе, которая смеялась, радовалась, говоря: я никогда не скажу, а вы делайте что хотите. Они снова удалились на равнину, обернувшись птицами. После полудня явились все женщины и увидели, что все тесто замешано. Сказали они:. о, Хлесе скрывает от нас, когда мы ее спрашиваем, говорим: кем это сделано? Промолчим же. Это предвестник того, что произойдет, случится тут дома. Но когда стемнело, Какака пошел к Хлесе, он упрашивал ее, он упрашивал ее, говоря: хау! бабушка, расскажи мне, кем это сделано? – Хлесе отвечала: мною, дитя моего» дитя. – Сказал он: хау! бабушка, ты не могла этого сделать. Расскажи мне, кем это сделано? – Сказала она: в полдень, когда все вы до одного уходите, является много девушек; а там среди них прекраснейшая девушка; тело ее сияет; и это они тут дома сделали пиво.-Сказал Какака: Ой! бабушка. Они не говорили, что придут завтра? Ответила Хлесе: О, они придут. – Сказал Какака: и я приду завтра, чтобы увидеть Этих девушек. Сказал он: но ты не говори им бабушка. – Ответила она: да, нет; я им не расскажу. И они легли. На утро все люди ушли копать. Явились девушки; они вошли в дома; они очистили пиво во всем селении. Когда; они кончили очищать, они разлили его по всем горшкам всего селения; они взяли очень большой круглый глиняный горшок, налили пиво в него, собрали его горшком со всего селения. Они наполнили этот круглый глиняный горшок.
Они вышли с ним и пошли к Хлесе; они пришли и поставили его; взяли коровий навоз, обмазали полы всего селения; они вычистили все селение, набрали дров и разложили во дворы всего селения; они вошли в дом, где была Хлесе; взяли горшки и пили пиво. Когда они выпили много пива, вошел Какака; они увидели его, поднялись и направились к выходу, думая выйти, и так убежать, чтобы не быть виденными. Он загородил выход, спрашивая: хау! дитя моего отца Цомбецанцини; что я тебе сделал такое, что ты меня так боишься? – Цомбецанцини рассмеялась, говоря: эх, эх! отстань Какака! Разве не ты взял меня из селения моего отца; пришел и оставил меня на возвышенности; отправился с ящерицей? – Ответил он: я видел, что это не ты. Но раз я больше не видел, я не знал, что ты сделала? – И они остались, Какака радовался и радовался говоря: я говорил, я скоро умру, если не увижу тебя. После полудня явились люди. Отправился Какака, пошел он к своему отцу, улыбаясь от радости, говоря: вот сегодня, отец мой, явилась девушка, которую я потерял на возвышенности. Заговорил его отец, смеясь от радости, спрашивая: где она? – Ответил он: вот она здесь в доме. Сказал его отец: скажи всем людям дома, прикажи пускай подымутся мужчины, чтобы тотчас выкопать яму тут в загоне для скота; прикажи женщинам во всех горшках вскипятить воду. И он приказал им. Когда было все сделано, как было приказано, выйти всем женщинам и скакать над той ямой, вырытой среди загона для скота; в яму было далито молоко; была позвана невеста; говорилось: и ты иди в загон для скота; все люди, женщины идут скакать у ямы. Это так делалось, ибо говорилось, что если ящерица видит молоко, она бросается чтобы его съесть. И пошли в загон для скота. – Сказала невеста: я боюсь итти в загон для скота селения. – Сказали люди: иди, нет беды. И она пошла; она вошла в загон для скота. Другие женщины скакали и ей приказали скакать.
И вот, когда она собралась скакать, она увидела молоко, хвост у нее высвободился, она бросилась внутрь ямы, увидя молоко. Тогда все люди поднялись, побежали, взяли воду, которая кипела в горшках, пришли с ней и вылили ее в яму. Ящерица умерла. Всем людям рассказали, говоря: сегодня явилась невеста. Обрадовались люди; были посланы люди, им было приказано обойти все племя, рассказать людям, приказать, собраться на пляски – вождь взят в женихи. На утро собрались мужчины и юноши и девушки и женщины; были исполнены пляски, и невеста со своими подружками плясала; было зарезано много скота, ели его много дней. Приказал вождь: пусть нарежут прутья для дома Какака. Были для него нарезаны прутья, был он тотчас построен; это был очень большой дом; была узаконена невеста, говорилось, что она великая женщина. Девушки нарвали травы, они устлали весь дом невесты, и отправились они, вернулись к своим. Она осталась и правила сама со своим мужем.