Направляясь в Чу, Конфуций вышел из леса и заметил Горбуна, который ловил цикад, будто просто их подбирал.
— Как ты искусен! — воскликнул Конфуций. — Обладаешь ли секретом?
— Да! У меня есть секрет, — ответил ловец цикад. — В пятую–шестую луну кладу на коконы цикад шарики. Из тех, на которые положу два шарика, и шарики не упадут, теряю немногих. Из тех, на которые положу три шарика, и шарики не упадут, теряю одну из каждых десяти. Тех же, на которые положу пять шариков, и не упадут, ловлю всех просто, будто подбираю. Я стою, словно старый пень, руки держу, словно сухие ветви. Как бы ни велика была вселенная, какая бы тьма тварей в ней ни существовала, мне ведомы лишь крылатые цикады. Почему бы мне их не ловить, если ничто другое не заставит меня шевельнуться, ни на что в мире я не сменяю крылышки цикады!
— Вот каковы речи того Горбуна! Воля его не рассеивается, а сгущается в душе! — воскликнул Конфуций, обернувшись к своим ученикам.
