Было так или не было, кроме бога, свидетелей нет. Жил на свете старый сапожник, и была у него дочка, которую он очень любил. Бывало, всякий раз, как возвращается сапожник домой из лавки, он свою дочку и приласкает, и приголубит.
Вот раз накануне праздника надумал сапожник в лавке чистоту навести, старье да рванье повыбрасывать, все вымыть и вычистить. А тут сын падишаха отправился коня поить. Как раз мимо лавки сапожника едет, а сапожник давай швырять на улицу старые башмаки. Испугался конь, понес, сын падишаха и свалился на землю. Разгневался и говорит сапожнику:
— Завтра опять поеду этой стороной, так чтобы и духу твоего, и лавки здесь не было, иначе пеняй на себя.
Заплакал бедняга сапожник, стал о прощении молить. Смилостивился сын падишаха:
— Так и быть, если к празднику сошьешь мне наряд из цветов, позабуду все, если нет — прощайся со своей лавчонкой.
Пришел сапожник домой сам не свой, дочку не приласкал, есть-пить не стал, лег в постель, спящим притворился. А дочка промолчала, ни о чем не спросила.
И на второй вечер, и на третий приходит старик домой угрюмый, дочери доброго слова не скажет, куска в рот не возьмет, сразу ложится в постель и до утра голову ломает, как такое платье сшить.
А сын падишаха каждое утро подъезжает к лавчонке, спрашивает, готов ли наряд из цветов. Слезами да уговорами вымаливает старик отсрочку.
На четвертый день вернулся старик домой, а дочка и говорит:
— Отец, вот уже три дня, как ты меня ни разу не приласкал.
— Голубушка, что за беда, ведь ты уже не ребенок!
— Милый отец, — сказала дочь сапожника, была она разумной и сметливой, — разве я не вижу, что ты ходишь сам не свой? Признайся, что тебя печалит?
Старик скрепя сердце поведал дочери обо всем, что случилось. Рассмеялась девушка:
— Не горюй, ответь сыну падишаха так: принеси выкройку из цветов, будет тебе цветочный кафтан. Принеси ножницы из цветов, будут тебе цветочные шальвары (Шальвары — род панталон или брюк. От этого слова происходит и русское «шаровары»). Принеси иглу из цветов, будет тебе цветочная тюбетейка. Принеси наперсток из цветов, будут тебе цветочные чулочки.
Приободрился старик: хоть и мало надежды, а вдруг да поможет!
Стал сын падишаха опять наряд из цветов требовать, а старик и молвит:
— Принеси выкройку из цветов, будет тебе цветочный кафтан. Принеси ножницы из цветов, будут тебе цветочные шальвары. Принеси иглу из цветов, будет тебе цветочная тюбетейка. Принеси наперсток из цветов, будут тебе цветочные чулочки.
— Кто тебя научил так отвечать? — удивился юноша.
— Никто, — молвит старик.
А сын падишаха не отступает:
— Что же ты раньше так не отвечал? Признавайся, кто тебя научил?
Долго старик отпирался, а как стал царевич его бранить, задрожал от страха и говорит:
— О господин, есть у меня дочка. Она и научила меня, как отвечать.
— И сколько же ей лет?
— Четырнадцать.
Без памяти влюбился сын падишаха в дочь сапожника. Пришел домой и говорит матери:
— Матушка, я решил жениться на дочери сапожника, засылай без промедления сватов.
Мать давай его отговаривать:
— Тебе, сынок, подобает брать в жены дочь везира (Везир — министр, советник падишаха. Употребительна также неправильная форма — визирь) или купца.
Однако ж юноша ни в какую не уступает. Огорчились отец с матерью, но неволить сына не стали — посватали за него дочь сапожника.
Решила сапожникова дочь сделать жениху наряд из цветов. Нарвала цветов, день и ночь сидела работала, один цветок к другому подбирала. А юноша в подарок невесте украсил поднос с угощением золотыми монетами и приказал служанке отнести его сапожниковой дочке.
Подошла служанка к дому сапожника, постучала в дверь, а девушка ей отвечает:
— Погоди, я шью цветочный кафтан.
Служанка подождала с четверть часа, потом снова постучала в дверь.
— Погоди, я шью цветочные шальвары.
Служанка поставила поднос на землю, стянула с него три золотые монеты и снова постучала в дверь.
— Погоди, я шью цветочную тюбетейку.
Тогда служанка взяла с подноса куриную ножку. Мясо съела, а кости выбросила.
Наконец служанку впустили в дом. Отдала она поднос с угощением и говорит:
— Мой господин велел спросить, есть ли у тебя какое желание? Передай его мне.
— Ничего мне не надобно. Вот что передай своему господину:
Трех монеток недостало,
Одноногой птица стала.
Хоть прислуга не добра,
А не сгонишь со двора.
Служанка не поняла смысла этих слов, взяла цветочный наряд, который невеста послала жениху в ответ на угощение, и отправилась во дворец. Отдала невестин подарок и сказала:
— А еще госпожа велела передать такие слова:
Трех монеток недостало,
Одноногой птица стала.
Хоть прислуга не добра,
А не сгонишь со двора.
— Что ж! — ответил сын падишаха. — Раз госпожа так сказала, я стерплю и наказывать тебя не стану. Однако впредь, если такое сделаешь, велю тебя казнить. А теперь ступай, верни невесте золотые монеты. Служанка со смиренным видом отправилась в дом сапожника и отдала девушке три золотые монеты, а в душе затаила злобу: «Ну, покажу я этой дочери сапожника! Я ее со свету сживу!»
Отправился сын падишаха на базар и видит: юноши покупают яблоки и посылают их невестам. Надкусит девушка одно яблоко, останутся на нем следы ее зубок, а жених потом съест тот кусок, на котором зубки отпечатались. Сын падишаха тоже купил яблок, отдал их служанке и приказал:
— Отнеси яблоки госпоже, попроси ее одно яблочко надкусить, а потом мне принеси.
Взяла служанка яблоки и по дороге съела все, кроме одного. А это последнее отхватила своими огромными зубищами прямо до самых семечек. Принесла она яблоко сыну падишаха и говорит:
— Ну и зубки у госпожи! Яблочко до самой сердцевины прокусила!
Стыдно стало юноше перед людьми, да делать нечего, доел он остаток яблока.
В другой раз купил он туфельки и приказывает служанке:
— Отнеси госпоже. Будут ей впору, пусть оставит у себя, а нет — принеси обратно.
Отошла служанка подальше, вымазала свои ножищи в грязи, сунула их в туфельки, тут задник у одной и порвался. Вернулась она к сыну падишаха и говорит:
— Стала госпожа туфельки примерять, оступилась, попала ногой в грязь, вот их и испачкала. А задник порвался, потому что туфли ей малы. Ножища у нее помилуй бог, другой такой не сыщешь!
Отправился юноша домой. Вернулся во дворец, затворился семью запорами. Сам себе невесту выбирал, как теперь откажешься? А падишах посылает к сыну служанку:
— Потерпи, сынок, через неделю твоя свадьба! Опечалился юноша, да делать нечего, чему быть, того не миновать.
Украсили город, семь дней и ночей длилось празднество. Привезли невесту в дом жениха, усадили в брачных покоях, ждет она своего суженого, а от него — ни слуху ни духу. И один вечер его нет, и второй. День идет за днем, а жених и глаз не кажет.
Тем временем сын падишаха в своих покоях говорит матери:
— Не хочу жениться на этой девушке. Отошли ее, матушка, обратно к отцу.
Поняла мать, дело тут нечисто, да не стала гнать из дома такую красивую и умную невестку, а сказала ей:
— Завтра выйдет мой сын прогуляться в сад с желтыми розами. Нарядись в желтое платье, сядь на солового жеребца и поезжай в сад. Станет он тебя уговаривать спешиться, не слушай. Прими из его рук желтую розу и скорей скачи к воротам.
Надела девушка желтое платье, села верхом на солового жеребца и отправилась в сад с желтыми розами. А сын падишаха, как увидел прекрасную всадницу, влюбился в нее без памяти, нарвал букет желтых роз, протянул его девушке и стал молить ее сойти с коня. Приняла девушка букет желтых роз и ускакала прочь.
На следующий день собрался юноша в сад с красными розами, а дочь сапожника надела, как ей наказывала мать жениха, красное платье, села верхом на огненно-рыжего жеребца и поскакала в сад с красными розами.
Увидал юноша красавицу во второй раз, думает: «День на день не приходится. Может, сегодня уговорю ее спешиться». Нарвал букет красных роз и преподнес девушке. Но девушка не дала ему и слова вымолвить, стегнула коня хлыстом и быстрее ветра скрылась из виду.
На третий день мать юноши наказала девушке быть в саду с белыми розами. Нарядилась дочь сапожника во все белое, украсила себя лучше прежнего и села на белого коня. А сын падишаха уже ее в саду поджидает. Протянул он красавице букет белых роз, изловчился и схватил ее за руку. Нестала девушка противиться и на землю сошла. Сели они жажду утолить, а дочь сапожника захватила с собой сонного зелья и подмешала его юноше, потом, будто ненароком, разбила кувшин, порезала палец на руке и стала причитать да приговаривать:
— Ой, болит мой пальчик! Ой, болит!
Достал сын падишаха платок, перевязал красавице палец, и тут его сон сморил. А девушка взяла букет белых роз, села на коня и ускакала.
Поздно вечером очнулся юноша, возвратился во дворец и вдруг слышит, кто-то плачет:
— В саду с желтыми розами я гуляла, в саду с красными розами я гуляла, в саду с белыми розами я гуляла, кувшин разбила — милый друг палец платочком повязал. Ой, болит мой пальчик! Ой, болит!
Прислушался юноша: да это же голос красавицы! Поспешил он туда, откуда доносился плач, и видит: сидит девушка в белом платье, держит в руках букет белых роз и плачет горькими слезами, а палец у нее его платком перевязан.
Тут мать юноши и рассказала ему обо всем. Обрадовался сын падишаха, а как остались они с невестой одни, признался:
— Я на тебя и глядеть не хотел! Сколько сраму из-за тебя натерпелся! Туфли, что я послал тебе примерить, вернула все в грязи и с разорванным задником! Яблоко ты надкусила так, что все семечки наружу вылезли! Постыдился я сказать об этом отцу с матерью.
Поклялась невеста, что ни яблока, ни туфель в глаза не видела и что все это — проделки служанки. Приказал сын падишаха позвать служанку, и призналась та, что и туфли нарочно порвала и испачкала, и яблоко нарочно надкусила. Повелел сын падишаха казнить обманщицу, но невеста заступилась за служанку, отпустили ее подобру-поздорову. Как узнал падишах, что жених вернулся к невесте, обрадовался и приказал:
— Снова украсьте город! Снова зажгите повсюду огни! Будем праздновать свадьбу!
И тотчас исполнили его повеление, семь дней и ночей веселились и пировали, а потом все жили долго и счастливо.
