Жил-был шейх. Был он такой святоша, что все в ауле говорили: «Да живет угодный аллаху устаз! Нет человека безгрешней его!» И все шли к устазу, и он накладывал «вирт», заставляя тысячу раз читать «бисмиллах». Правоверные воздавали шейху от своих щедрот и целыми днями считали на четках «бисмиллах», потому что это был «вирт» от святого.
Один только бедняк-горемыка не ходил к шейху. Но дела его шли хуже и хуже. Однажды и он понёс шейху последнюю курицу.
— Эх, неверный! Давно бы пора опомниться, — сказал шейх.
И, раздобренный курятинкой, добавил:
— Знаешь, друг, стать моим мюридом, — это все равно, что положить в свой карман ключи от рая. В день суда — в кыямат-день ты выберешь там у аллаха любой уголок.
Так бедняк стал послушником шейха.
Захотелось раз шейху похвастать святостью. Пошёл он с бедняком в соседний аул, проходит мимо кладбища, — замер у зияратэ — могилы покойного муллы и завыл: «Вай, астапирулла!.. Пирулла!.. Прости, аллах, его прегрешения…»
— Что ты бормочешь, устаз?
— Вай, друг. Этот мулла, оказывается, был в душе гяуром, — он не верил в безгрешие устаза. Я вижу — он весь в пламени под землёй. Пфуй! Даже и проходить мимо его могилы нехорошо!
Идёт устаз полем, замахнулся палкой, кричит: «Эй, хирт, проклятые!.. Пошли вон!»
— Ой, устаз, кого ты гонишь так яростно? Я не вижу вокруг ни души.
— Вай, друг, ты видишь до края поляны, а мой взор проникает и в Мекку. Там в Каабу забежали поганые псы. Я прогнал собак из дома аллаха.
В душу бедняка вкралось сомнение. Он захотел испытать устаза, выпросил у соседей взаймы мерку риса, наварил плов и позвал гостей.
— Ну, — говорит бедняк своему учителю, — делай, устаз, бисмиллах и приступим.
— Что ты, смеёшься надо мной? — вдруг вспылил устаз.
— Почему ты гневаешься, учитель?
— Вай, собака, — кричит устаз, — почему ты всем положил поверх плова сладкий кишмиш, а мне подаёшь лишь один белый рис?
— Мой устаз, — ответил бедняк, — ты за сто гор видел собак, бродивших в Мекке, видел мертвеца-безбожника под толстым слоем могильной земли, почему же ты не видишь ничего на своей тарелке под этой маленькой кучкой варёного риса?
И он повернул тарелку и засмеялся. Все увидели под рисом вкусный дымящийся жир и лучшие зёрна изюма и тоже засмеялись.
А потом все стали бить обманщика устаза и прогнали его вон.
Друзья! Пусть будут без плова, пусть не растут, не живут лгуны и святоши, а мы будем есть плов, будем расти и поправляться.
