Куян

Алтайская народная сказка

Размер шрифта

Койонок-бог (борода — пихта верхушкой вниз) сидел в тени березы с золотыми листьями. Иримчик жует и губами толстыми (доволен!) шлепает:

— Н-на!.. Н-на!..

А там, подле подошвы горы, далеко, заяц-Куян, обжора, траву щиплет.

Смотрит на Койонока, пыхтит:

— Хорошо богу живется. Волков на его нет, коршуны трусят. Благодать!

Пощипет траву, ноздрей поведет, недоволен.

Говорит:

— Хоть бы мне листьев золотых с березы поесть.

Ладно.

Куян долго думал (от дум даже шерсть полезла), решил:

— К богу-Койоноку пойду.

Пришел.

— Здравствуй, бог, — говорит, — как живешь?

Койонок отвечает:

— А ничего живу. Хорошо. Даже когда надоедает так жить.

— Как не надоест, — говорит Куян, — ишь борода-то какая большая. Как следует чесать — год чесать надо.

— Верно, — отвечает Койонок, — долго надо чесать.

Молчат и друг на друга смотрят.

Ладно.

Куян говорит:

— Хочешь, сказку расскажу?

Бог-Койонок думает: какие у зайца сказки.

Но (добрый был) отвечает:

— Рассказывай.

Куян сел около кошмы, расшитой шелком, у ног бога. Сам на листья смотрит, облизывается, а сам говорит…

А так как все время облизывался — хорошо у Куяна выходило. И степь, будто не степь, а кумыс столетний. Колки — не колки, будто аракчины, каменьями разукрашенные, по степи разложены.

Ладно.

Койонок крякнул одобрительно:

— Эк!.. вот заяц!

Спокойно ему стало. Уснул. С кошмы свалился.

Заяц сейчас к березе, давай листья жрать. До того нажрался, брюхо как шишка кедровая крепкое стало.

Нажрался, уснул.

Ладно.

Богу-Койоноку снятся сны дурные. Неприятные для бога сны, — то лошадь уросит, то вместо айрана грязь пьет.

Еле проснулся.

Чует — затылок ему солнце печет.

— С чего бы это, — думает, — тень всегда хорошая была.

Смотрит — на березе половины листьев нет.

А Куян рядом спит.

Одна лапа на брюхе, во рту торчит половина листочка.

Койонок озлился, фыркнул:

— Что ты наделал? А?

Заяц вскочил и от сытости говорит не может.

— Тьфу! — сказал Койонок. — Какая рожа паршивая. Ступай.

И в наказанье сказал:

— Будет тебе, обжора, лучшей пищей кора — осиновая, горькая.

Поднялся, начал листья новые делать.

Ладно.

Вот когда осенью лист на березе зажелтеет, заяц боится подойти к коре. Трясется, душа у него прыгает.

Я говорю:

— А идет. Трясется, а идет.

Жрать надо.