Жили-были в одной деревне старик и старуха — дедка Петко и бабка Пена. Любили они вкусно покушать, зимою в тепле поспать, а летом в холодке подремать. Одного только не любили — работать.
— Работа мне ни к чему,— говаривал дедка Петко.
Как-то раз бабка Пена сварила в горшке бобовую похлебку. Сели старики за стол, выхлебали весь горшок, наелись досыта.
Вот бабка Пена и говорит:
— Я сварила похлебку, а ты засучи рукава да вымой горшок. Утром он мне понадобится — буду корову доить.
— Не стану, — отвечает дедка Петко. — Это женское дело. Сама вымой!
— Не буду я мыть!
— Ну, пускай стоит немытый.
Наступила ночь. Легли старики спать, а горшок остался немытый.
— Слушай, — говорит дедка Петко жене, — ты утром встань пораньше да вскипяти мне молока. Похлебаю молочной тюри и пойду в поле.
— А во что мне доить молоко? Горшок-то немытый стоит. Вымоешь — надою.
— Не стану я его мыть, — упирается дедка Петко. — Лучше давай побьемся об заклад. Кто проиграет, тот и вымоет.
— Давай, — говорит бабка Пена. — А как?
— Будем оба молчать. Кто первый не утерпит, вымолвит слово, тот пусть и моет горшок.
Замолчали старики, да и заснули. Прошла ночь, взошло солнце. Крестьяне идут на работу. Пастух собрал стадо, гонит его на поляну пастись. На дворе у стариков корова мычит — некому ее подоить да на пастабище выгнать.
А старики сидят себе посиживают да молчат. Тут уж и соседи забеспокоились, стали заглядывать через плетень. В толк не возьмут, что такое приключилось у дедки Петки — корова стоит привязанная, мычит, а во дворе никого нет.
Вошли соседи в хату и спрашивают:
— Что у вac такое, бабка Пена? Почему не доишь корову?
Молчит бабка Пена.
— Дедка Петко, молви хоть ты словечко! Почему бабка Пена молчит?
Но дедка Петко тоже ни слова. Только головой качает, как лошадь.
— Ну и дела! — говорит один сосед. — Старики-то, видать, онемели. Сбегайте-ка за лекарем, да поживей! Игнатка, беги, сынок, покличь лекаря.
Игнатка побежал за лекарем. А тот жил в дальнем конце деревни. Покуда мальчонка за ним бегал, соседи начали расходиться кто куда: один спешит в поле, другой на базар, третьего дома работа ждет. Только двое остались при «онемелых» стариках — одна старушка и поп.
Поп тоже собрался уходить и говорит старушке:
— Ты, старушка божья, оставайся тут, пока не придет лекарь. Приглядишь за стариками. А то как бы с ними не приключилось чего худого.
— Не могу, батюшка.
— Почему не можешь?
— В нынешние времена никто даром не работает. Заплатите — останусь.
— Как? По-твоему, я тебе должен платить? Я? Да где ж это видано, чтобы попы деньги платили?
Оглянулся поп кругом — на стане рваная кацавейка висит. Пошел он снять кацавейку, а бабка Пена как завизжит:
— Ты что? Хочешь отдать моки кацавейку этой лентяйке? А я в чем ходить буду?
Услышал дедка Петко, как раскричалась его старуха, поднялся и говорит:
— Ну, бабка, ты заговорила первая — проиграла заклад. Ступай теперь вымой горшок.
Догадались тогда и поп и старушка, почему дедка Петко и бабка Пена онемели. Покачали они головой и убрались восвояси.